«А самолёты улетают, тают, тают в облаках…» Один из таких самолётов навсегда увёз от нас Поэта. Улетать Поэт не хотел, его вынудили покинуть родной город, родной дом, родных людей.- Только представьте, Иосифу Бродскому в этом году могло бы исполниться всего лишь 85 лет! Вполне мог бы ещё жить, творить, гулять по любимому Ленинграду, ну пусть Санкт-Петербургу… Мог бы, но история, к сожалению, не знает сослагательного наклонения. Даже микрочастицы белоснежного следа увозящего его самолёта много лет назад разлетелись по вселенной. Мир уже 29 лет живёт без Бродского. Остались его слова.
Премьерный спектакль в Театре Маяковского «Ося. Иосиф. Joseph» — явление неюбилейное, скорее влюблённое. Его создатели — люди, влюблённые в строчки Бродского и в его личность, такие как Юрий Коренев, сыгравший роль Поэта, или как Олег Сапиро — отличный актёр, ставший ещё и отличным режиссёром, как все те, кто в спектакле так талантливо «переобуваются» из защитников Бродского на судебном заседании в его гонителей, из тех, кто обожает и понимает его стихи, в тех, кто совершенно не понимает, но тоже обожает. И я обожаю. Как же близки мне слова Юрия Коренева о том, что строчки Бродского «прилипают». Ко мне они тоже навязчиво стучатся, пока еду в метро или гуляю по парку: «…я любил тебя больше, чем ангелов и самого, и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих…». Ну как может человек написать ТАК? Готова на 100% согласиться с Натальей Палагушкиной, блистательно исполнившей в спектакле несколько совершенно разноплановых ролей, что Бродский не совсем человек, он несколько больше, чем человек. Может ещё и потому, что рыжий!
Олег Сапиро собрал спектакль, как пазл, где одна частичка идеально подогнана к другой. Длиннющий стол, заваленный всевозможным макулатурным мусором, — нечто, объединяющее все кусочки. С одной стороны присаживается под уютной зелёной лампой сам Бродский, с другой — пристанище Музыки, которая тоже играет здесь свою важную роль. Стихов в спектакле не так много, и это было сделано намеренно. Между режиссёром и исполнителем главной роли даже возникали споры по этому поводу, но в результате режиссёрская концепция победила. Каким же цельным, очень личным, трепетным и невозможно красивым получилось это высказывание, основанное на большой любви, записи заседания суда над Бродским, сделанной Фридой Вигдоровой, и на восхитительном эссе «Полторы комнаты»!
Юрий Коренев — Бродский, из своего дальнего далека ведёт нас по болевым точкам воспоминаний. Каждое оставило неизгладимый след в его душе и на бумаге. Страшное в своей нелепости обвинение в тунеядстве сегодня вызывает недоумение. Как Поэт может доказать, что он Поэт, и что написание стихов — его работа? Единственная защита Поэта — слово. И Бродский в ответ на вопросы изначально предвзятой судьи с кроваво-красными губами (одна из замечательных работ Натальи Палагушкиной) продолжает упрямо твердить: «Я работал, я писал стихи». Юрий Коренев не пытается копировать манеру Бродского говорить, но его «что» с упором на «ч» — не менее важный штрих к портрету, чем замшевый пиджак или вельветовые брюки.
В самый кульминационный момент обвинения из угла материализуется «трёхголовая гидра» авторов мерзкого пасквиля «Окололитературный трутень», ставшего поводом для обвинения Бродского. Начиная с почти сказочных, елейных интонаций, в финале своей речи гидра визжит и брызжет ядом, распаляясь от злости, непомерной зависти к чужому таланту и стремления его уничтожить. Великолепная работа Ивана Выборнова, Максима Наумова и Стаса Кардашева.
Обвинители из серии: «С Бродским я лично не знаком, но осуждаю» выслушиваются судом со всем возможным вниманием, а выступления интеллигентных защитников Поэта грубо прерываются. Мы видим целую галерею блистательных актёрских работ, причём каждый актёр одинаково убедителен как в роли со знаком плюс, так и со знаком минус.
Небольшие, но очень яркие кусочки пазла: из «Пряжки» (психиатрической клиники, где Бродский подвергся «судебной экспертизе») и деревеньки Норинская в Архангельской области, где Поэт провёл в ссылке около 18 месяцев. Обитатели деревни, собравшиеся под приятным бумажным снежком, как раз из тех, кто стихи Бродского не понимает, но зато чувствует, как «чудо-чудное, диво-дивное», непонятное, но талантливое, относясь к Поэту примерно так, как во все времена на Руси относились к блаженным.
Самая трогательная часть спектакля — сцена с родителями Бродского. Опять же, полное перевоплощение Натальи Палагушкиной в «Масю или Кису» и прекрасная актёрская работа режиссёра спектакля Олега Сапиро — роль отца Поэта. Этот кусочек пазла, состоящий из телефонных разговоров через океан, просто невозможно воспринимать без слёз. Накатило, признаюсь. Последний звонок, оставшийся без ответа… Они так и не смогли добраться ни до Америки, ни до далёкой Австралии, «где взойдёт звезда Аделаида», и навсегда остались для любимого сына Оси в своих ленинградских полутора комнатах.
Спектакль — пазл, составленный из горечи потерь и далёкой, недостижимой мечты, как та невозможно далёкая, но манящая женщина с загадочными инициалами «М.Б.» (облачённая в винтажную шубу и пушистую шапку Алина Вакаева). Он просто обязан был закончиться именно так, как он и закончился. И пусть это сочтут спойлером, но даже если я десять тысяч раз об этом напишу, мне никакими словами не передать всю красоту этого финала. Это надо видеть! Ведь если на сцене Театра Маяковского стоит вентилятор, он просто обязан сдуть в финале со стола всю мишуру, все лживые обвинения, все беды и горести, оставив только чистую красоту вселенского одиночества Поэта. Он ничего не забыл, всё осталось в словах.
Но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум,
ещё одна жизнь. И я эту долю прожил.
(Иосиф Бродский)
Премьера спектакля состоялась 11 октября.
Роли исполняли:
Ося, Иосиф, Joseph — Юрий Коренев;
МБ, свидетельница Грудинина — Алина Вакаева;
Судья, житель Норинской, мать Оси — Наталья Палагушкина;
Свидетель Николаев, полковник из ОВИРа, отец Оси — Олег Сапиро;
Адвокат, свидетель Ромашова, житель Норинской — Анна Лобоцкая;
Сорокин, житель Норинской — Кирилл Кусков;
Пациент «Пряжки», один из трёх недругов, свидетель Эткинд, свидетель Логунов, житель Норинской — Станислав Кардашев;
Один из трёх недругов, свидетель Смирнов, свидетель Воеводин, житель Норинской — Максим Наумов;
Один из трёх недругов, свидетель Адмони, житель Норинской — Иван Выборнов.
Музыканты: Максим Разумец и Римма Латышева.
Постановка: Олег Сапиро.
Автор Наталья Романова, фотографии Ольги Загородниковой можно посмотреть здесь, а видео здесь
Добавить комментарий