Этот спектакль стоило бы поставить уже ради того, чтобы полюбоваться шармом и грацией Ирины Апексимовой. Апексимова – старая графиня Анна Федотовна Томская? Да, да, господа, это она. Но какие с ней происходят чудесные метаморфозы! Впрочем, любованием роскошной актрисой спектакль Дениса Азарова «Пиковая дама» не ограничивается.
Его премьера состоялась в Театре на Таганке 10 октября, и получился он очень модным. Сразу прошу прощения за сравнение, в октябре с началом модного сезона fashion-термины напрашиваются сами собой, а стилистика «Пиковой дамы» отлично соответствует самым последним театральным тенденциям. Но от того, что действие переносится из века XIX в век XXI, от того, что молодые герои, собирающиеся у карточного стола, общаются между собой примерно так же, как современные завсегдатаи модных ресторанов и клубов, от того, что практически нет декораций, что свет на сцене туманен и загадочен, что герои периодически поют и устраивают рейвы, очарование пушкинской истории не теряется, а только усиливается.
В юбилейный год 225-летия поэта, поставить Пушкина считает своим долгом буквально каждый театр. Многие отметились «юбилейными» спектаклями еще в начале лета. Театр на Таганке немного со своим подарком поэту задержался, зато и результат получился какой! В спектакле есть драйв, есть молодая энергия, есть частичка хулиганства и озорства, так свойственная характеру самого Пушкина, но есть в нем и тот необходимый мистицизм, с которым «Пиковая дама» была написана и острая лаконичность современности, что называется, без «финтифлюшек».
Четкие грани карточных столов и стульев рубят пространство сцены и расчерчивают его длинными тенями под безусловно талантливо прописанной световой партитурой (художник по свету Иван Виноградов). Прекрасный прием, когда силуэты героев движутся где-то за сумеречными окнами на заднем плане, работает на все сто! В один момент мистическим образом огромная тень Германа накладывается на силуэт Лизы, мелькающий в окне, и выглядит это незабываемо. Вся команда постановщиков сработала идеально. Это же касается и костюмов. Их автор, Мария Данилова, один из самых известных художников по костюму, работавшая со многими прославленными режиссерами и театрами, делает из спектакля модный перфоманс. Костюмы меняются от черно-белой униформы офисного «планктона» до цветных пиджаков участников рейв-вечеринки (такой вот нынче у нас бал). Шикарная черная шуба графини живет в спектакле отдельным существом, сначала укутав ее мягким коконом, а затем словно сама сползает с плеч, чтобы продемонстрировать длинную шею, тонкие руки в высоких перчатках и мерцающее полупрозрачное платье. Дива!
А что же бабушка? Не волнуйтесь, поиграть в немощную старушку в чепце Ирине Апексимовой тоже с блеском удается. Одни и те же строки из «Каменного гостя» застревают в старческом мозгу графини и произносятся еле слышным скрипучим голосом: «Ты молода, и будешь молода еще лет пять, иль шесть…» , и вспоминаются не без подсказки Лизы. Но, встав со своего кресла-коляски и с трудом дойдя до микрофона, она без запинки читает «Узника». Еще один подарок Александру Сергеевичу, теперь уже от самой Пиковой дамы.
В канву спектакля мастерски включены кусочки «Маленьких трагедий» и «Евгения Онегина», и идеально исполненные «Мчатся тучи, вьются тучи», «Буря мглою небо кроет», «Что в имени тебе моем» (замечательный, кстати, даблдрессинг Лизы и Пиковой дамы), но пропетые в манере, не имеющей ничего общего с исполнением классического романса. Эта манера больше напоминает зонги, несущиеся в зал в мелькающем свете стробоскопов. Композитору Кириллу Таушкину огромный респект (по-другому и не скажешь) за весь музыкальный ряд спектакля, за это совершенно неожиданное мощное настроение рейва в спектакле по классической повести Пушкина.
Вся структура спектакля, безупречно выстроенная Денисом Азаровым, и характеры героев, раскрывающиеся в деталях и черточках, делают действие абсолютно современным.
Томский (Филипп Котов) — змей-искуситель с одним незрячим глазом, истекающим кровавой слезой, группа молодых игроков, и среди них вертлявый хохмач Сурин (Алексей Финаев-Николотов). Странно, что именно его Лиза (Александра Хованская) избрала в результате себе в мужья. Ее ожидание большой любви должно было бы, по идее, вылиться во что-то более романтическое. Неслучайно она эмоционально цитирует письмо Татьяны и ждет того самого, единственного. Бедная девочка изнывает приживалкой у склеротичной старухи и втайне ждет ее смерти, как долгожданной свободы. Но, очевидно, слишком уж сильным стало ее разочарование в Германе. Вместе со старухой-графиней погибли в Лизе все ее романтические мечты.
О самом Германе, точнее об исполнителе его роли, надо сказать особо. Пушкин нам рисует Германа, как «темную лошадку», тот самый тихий омут, где прячутся черти. Как раз таким его и сделал Александр Зарядин. Ему блестяще удалось передать то внешнее обманчивое спокойствие и немецкую уравновешенность, которые имеют свойство сжатой пружины. Наступает момент, когда она выстреливает в зрителя со всей силой копившихся в герое эмоций. Даже с последнего ряда, наверняка заметно, каким безумным блеском навязчивой идеи загораются его глаза, когда он слышит рассказ Томского про его знаменитую бабушку, похождения «la Venus moscovite» в Париже и секрет трех выигрышных карт, раскрытый бабушке графом Сен-Жерменом. Ну а уж когда волею неотвратимого рока Туз превращается в Пиковую даму, психика Германа, конечно же, не выдерживает. И результат очевиден: «он сидит в Обуховской больнице в 17–м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!..»»
Эмоциональная сила момента очень эффектно упакована в инсценировку Ольги Никифоровой. Пистолет стреляет ровно там, где и должен, но от его выстрела все равно вздрагиваешь. И пафос торжественного оглашения Графиней Герману в его видении трех выигрышных карт чудесно снимается небрежно брошенным ею: «…ах да, забыла самое главное, ты должен непременно жениться на Лизе».
Со всем вниманием относясь к пушкинскому тексту, но создав при этом свой собственный язык, соединив стихи и прозу, мистику и романтику, жестокую алчность и торжество навязчивой идеи над человеком, создатели спектакля показали тем самым современность и вневременность пушкинского творения.
И кто же он, тот странный Юродивый (Никита Лучихин), который бродит по сцене с рюкзаком за плечами, как курьер из службы доставки? Может он тот самый Сен-Жермен, знающий секрет трех карт? А может он сама Судьба?
Автор Наталья Романова, фотографии Нины Железновой можно посмотреть здесь
Добавить комментарий