В Детском музыкальном театре имени Наталии Сац состоялась очень необычная премьера. Первые спектакли прошли 6 и 7 ноября, и зрители одноактной оперы «Четыре девушки» уже смогли по достоинству оценить смелый музыкальный эксперимент.
Опера необычна по нескольким причинам. Во-первых, в ее основе пьеса Пабло Пикассо «Четыре маленькие девочки». Знаменитый художник написал ее в 1948 году. Написанная в стилистике сюрреализма, она не имеет ярко выраженного линейного сюжета, сюрреалистический «поток сознания» несет автора по волнам фантазии и пьеса становится своеобразным поиском Пикассо новой формы в драматургии так же, как и в живописи, графике или скульптуре.
Во-вторых, автором музыки стал один из величайших композиторов-авангардистов Эдисон Денисов. Его творчество по праву является неотъемлемой частью сокровищницы авангардной музыки и составляет своеобразный триумвират с такими выдающимися авторами, как Шнитке и Губайдулина.
В 1989 году композитор подарил клавир оперы дирижеру Валерию Платонову, у которого уже тогда возникло желание ее поставить, но получилось это сделать гораздо позже. В 2022 году состоялась премьера ее концертной версии в рамках проекта «RE — Конструкция» и только теперь она дошла до зрителя в том виде, в котором задумывалась автором, а Валерий Платонов стал музыкальным руководителем и дирижером спектакля.
Хотя сюжета, как такового, в опере нет, ее сюжетом становится сама жизнь. Четыре юные девушки резвятся и танцуют в заповедном саду, встречают первую любовь, затем наступает пора свадеб, рождение детей, девушки баюкают младенцев, отпускают их в самостоятельную жизнь, плетут нити судьбы, предаются воспоминаниям, стареют и засыпают вечным сном.
За 10 лет до написания пьесы Пикассо создал ряд работ под названием «Сюита Воллара» на мифологические сюжеты. Интерес к персонажам греческой мифологии и увлечение художника античным искусством нашли непосредственное отражение и в его драматическом опыте. Режиссер спектакля Мария Фомичёва увидела в этом сочетании редкую возможность рассказать в доступной форме о протекающем сквозь нас времени, его неумолимой силе, которой мы все подчиняемся.
Канва оперы разделяется на части — картины, которые носят названия, напрямую связанные с античной мифологией и ее героями. Это и Актеон, превращенный Артемидой в оленя, и правительница подземного царства Персефона, полуженщины-полуптицы Сирены, богини судьбы Мойры и богиня Луны Селена.
Четыре девушки — это четыре прекрасных голоса Альбины Файрузовой, Екатерины Ковалевой, Алины Виленкиной и Марии Чудовской. То, что опера исполняется ими на французском языке, совершенно не мешает восприятию. Буквально через несколько секунд обволакивающая музыка уносит в волшебный сад, где девушки впервые встречают свою любовь в виде прекрасного юноши-оленя и осознают, что их жизнь приобретает новый смысл. Как своеобразный жизненный цикл, круглая часть сцены закольцовывает повествование. Отвлечься от происходящего на сцене сложно, настолько оно завораживает, но иногда это необходимо сделать, чтобы проникнуть в мир сюрреалистических строк Пикассо, например: «любовь изливает лаву на разбуженные огоньки солнечных циферблатов, ковчег плывет на колесах пламени» или «смех умер, смех оживет, смех надел свадебное платье» или вот еще «платье белое облачное, платье лазурное, платье из длинных стволов дерев, древа розового и лимонного». Эти строки возникают на черном фоне позади оркестра, и читая их, можно создать собственную символическую картину из образов и слов.
Движение, костюмы и детали постановки подчеркивают античную красоту действия. Хореографы спектакля Кирилл Симонов и Михаил Галиев передают ее через пластику, а художник-постановщик Екатерина Куколь создает на камерной сцене Театра Сац особый мир символов и знаков. Атласные платья девушек, делающие их похожими на греческие статуи, наряды танцоров балета — облегающие трико и маски животных, своеобразные серебряные коконы, в которые заключают себя женщины на закате жизни, словно покрываясь сединой — все это части целостной семантики спектакля.
Очень образно показано в спектакле появление младенцев. Есть что-то инопланетное, космическое в том, как стилизованные прозрачные колыбели спускаются к девушкам откуда-то сверху, словно дар небес. Невесомые конструкции над сценой отсылают к полотнам Кандинского или инсталляциям-мобилям Колдера, а козочка становится метафорическим символом жертвоприношения, умирания для старой жизни и возрождения для новой.
Хотя в спектакле нет классических дуэтов и сольных партий, зрители слышат постоянный вокальный диалог между героинями и за час с небольшим проживают их жизни вместе с ними. Девушки засыпают в объятиях друг друга, уступая место хору, которому выпала миссия подвести своеобразный итог их жизненного пути.
«Жизнь до любви, жизнь до смерти, жизнь, смерть, любовь вся жизнь!»
Автор Наталья Романова, фотографии автора можно посмотреть здесь
Добавить комментарий