Николай Васильевич Гоголь утверждал, что не он сам придумал Вия, а лишь взял его из народных легенд и преданий. Приземистый и косолапый, весь в черной земле, с железными пальцами и длинными веками, опущенными до земли (не случайно в украинском ”вiя” – это “ресница”), он аннулирует все обереги и до смерти пугает смотрящих на него. В мюзикле “Вий”, премьера которого состоялась 7 декабря в культурном центре “Москвич”, знакомая нам с детства страшилка приобрела черты более зловещие и современные.
Начнем с самого Вия. В мюзикле он далек от гоголевского страшилища, и его появление больше похоже на изощренный твист детективного сюжета, чем на зловещую поступь нечести из многочисленных экранизаций этой миргородской повести. Паночка же (в разных составах ее партию исполняют Теона Дольникова, Анастасия Макеева и Дарья Бурлюкало) изображена по всем канонам: пленительная, коварная искусительница с чарующим голосом, по мановению руки превращающаяся из золотой дочки пана в старуху и в инфернальную покойницу. Вокруг них поет и танцует Малороссия, которую мы любим благодаря Гоголю и Репину за шаровары “шириной с Черное море”, красавиц с яркими лентами, парубков с лихими чубами, за горилку и разбитное веселье. Мюзикл на славу воспользовался таким колоритом: половина номеров – это залихватские танцы, посылающие нечистую силу куда подальше, чтобы не мешала веселиться.
Однако у мюзикла есть и другая, скрытая сторона. Беря за основу страшилку с довольно простой моралью, которую у Гоголя в конце выражают друзья Хомы (не испугайся он, не умер бы), история получает более глубокий подтекст, о котором говорит пан: “Каждому будет дано по вере его”. Эта булгаковская интерпретация слов Иисуса, перекочевав в мюзикл о нечистой силе, звучит предостережением новому поколению зрителей. Да и конец мюзикла скорее в духе “Начала” Кристофера Нолана, чем гоголевской повести.
В остальном создатели мюзикла решили, что все новое — это хорошо забытое старое. Вместо видео проекций на сцене – настоящая телега, пузатые тыквы и бутафорская голова свиньи. Хома (его играют Алексей Петрухин, Дмитрий Савин и Игорб Скрипко) скачет на паночке по воздуху с помощью цирковых тросов, сама покойница с его же помощью возносится к потолку в огромном белом одеянии, складки которого колышут спрятанные помощники. Сцену с шипением заполняет искусственный дым, и в нем извиваются танцоры, как когда-то их коллеги из ансамбля Игоря Моисеева в “Ночи на Лысой горе”. И это работает! Не сказать, что сердце от ужаса из груди выпрыгивает, но и смотреть в глаза Вию все-таки не хочется. Особенно хорош Игорь Балалаев в роли Сотника с трагичной арией на смерть любимой дочери. Несмотря на злодеяния ведьмы-паночки, горю отца сочувствуешь от души.
Приятно, что в этом случае политические перипетии не отразились на искусстве. Такой мюзикл отлично подойдет и как повод познакомиться с
одной из самых читаемых повестей Гоголя, так и чтобы освежить ее в памяти, ведь какой русский не любит острых ощущений!
Автор: Елизавета Маркова, фото Екатерины Литвиненко
07.02.2020 at 5:40 пп -
Перед просмотром я освежила память аудио-книгой, поэтому с уверенностью пишу, что либретто близко к оригиналу. Композиторы мюзикла – Евгений Загот и Артур Байдо наполнили спектакль запоминающимися песнями, партия Панночки например до сих пор не выходит из головы. Очень мне понравились зажигательные хореографические номера, смешение старинных и современных танцев. Яркие костюмы стилизованные на украинский манер — шаровары, расшитые рубахи, цветные ленты. Красивые меняющиеся декорации, много работает поворотный круг и приспособления сцены, с помощью которых осуществляются акробатические полёты. Ну и концовка спектакля совершенно неожиданная 😉 В постановке режиссёра Николая Покотыло задействованы звёзды современных мюзиклов. Так на репетиции я узнала Анастасию Макееву в роли Панночки — страшная сверкающая красота и пробирающий до мурашек вокал; роль Хомы Брутта исполнял Дмитрий Савин — его герой не такой, как мы привыкли видеть в фильме 1967-го года, он более жизнерадостный и весёлый; Сотника играет талантливый Игорь Балалаев — он проживает роль и погружает в неё зрителей. И кажется дух самого Николая Васильевича Гоголя присутствует, по крайней мере артисты рассказали как во время репетиций ощущали его присутствие: то двери хлопали, то книга в нужно месте открывалась.