Фев. 04.

Анна Дьяченко и Максим Косолапов: коллеги по сцене и партнеры по жизни.

Анна Дьяченко: «Максим – это моя каменная стена. С ним я могу чувствовать себя маленькой и беззащитной. И мне это нравится». Максим Косолапов: «Я знаю, чего хочу в жизни, и стремлюсь к своей цели». Она блистала в мюзикле «Золушка», где он сыграл второстепенного героя. Сегодня он выходит на сцену в новом мюзикле «Привидение», где ей отказали в главной роли. 

Мы восхищаемся ими на сцене за те эмоции, что они дарят зрителям, но что мы знаем о чувствах, которыми живут актеры, когда за ними опускается занавес? 

Коллеги по сцене и партнеры по жизни, Анна Дьяченко и Максим Косолапов откровенно рассказали «Звездам мюзиклов» о том, свойственно ли соперничество творческим парам, как пережить взлеты и падения актерской профессии, и кому принадлежит главная роль в их паре.

Мы встречаемся у актеров дома, в небольшой со вкусом обставленной квартире в центре Москвы, безупречный порядок которой нарушает лишь жизнерадостный джек-рассел-терьер по кличке Ричард, полный юношеского задора и неиссякаемой энергии. Устраиваемся на кухне за чашкой чая и начинаем разговор.

– Аня, сразу после института вы попали в мюзикл «Золушка», где исполнили главную роль.

Это было еще в институте, на четвертом курсе.  

– Не у всех молодых актрис так блестяще складывается карьера с первых шагов. В этом мюзикле ваша героиня произносит такие слова: «Я представляю, что должна чувствовать девушка, танцуя с Принцем». А что должна чувствовать девушка, студентка театрального училища, впервые выходя на сцену в главной роли в большой постановке?

Я всегда пыталась максимально собраться перед спектаклем, потому что чувствовала, что на мне огромная ответственность. В сцене, когда Принц стоит на крыше дома, якобы он у себя во дворце, а Золушка мечтает о нем, я почему-то всегда отключалась от всего и просто смотрела на зал. Именно в эту секунду я ловила невероятное ощущение того, что со мной происходит – что-то такое настоящее, такое счастливое. (Смеется.) Наверное, это чувство счастья, искреннего чуда и радости за то, что ты в этой профессии. Я впервые осознала, вот оно – то, к чему я шла. Во все остальное время  я максимально собиралась, чтобы нигде ничего не упустить. Но, естественно, я получала невероятное удовольствие.

– Золушка – блондинка, а у вас темные волосы.

О, это смешная история! На кастинге я собиралась пробоваться на сестер, позвонила, а мне говорят: «А почему на сестер, у вас такой диапазон, голос сопрано, не хотите на Золушку?» «Да какая я Золушка, я темненькая, я не могу быть Золушкой!» Девушка на другом конце провода рассмеялась и сказала, что это неважно. Так меня записали на Золушку. Уже потом, когда меня утвердили, все тоже говорили: «Как же так, Золушка же блондинка!» На первых прогонах у меня действительно был парик блондинки, но потом мы от этого отказались, потому что это было неестественно для моего лица, характера, образа. Решили, что я буду брюнеткой. Видимо, никому было не принципиально, чтобы Золушка была блондинкой.

– Актрисам ради желанной роли приходится на многое идти — кто-то вес набирает, кто-то прическу кардинально меняет… А вы на что были бы готовы ради желанной роли?

Я не тот человек, который готов переступать через себя кардинально. Я не буду врать себе, для меня самое важное оставаться честной прежде всего перед собой. Постричься, похудеть, потолстеть — это все да. А вот делать что-то, что мне не по характеру, или какие-то аморальные вещи я не стану. Родители мне внушили: что бы ни происходило в жизни, нужно всегда быть самим собой.

– Максим, у вас в творческом багаже уже немало работ, и в мюзиклах («Поющие под дождем», «Гамильтон», «Ла-Ла Лэнд»), в театре (спектакль «Жанна» в Театре наций) и в кино (телевизионный фильм «Слава» на Первом). Какой ролью больше всего гордитесь?

Ролью педагога по речи в мюзикле «Поющими под дождем». Это был мой первый спектакль за пределами института, сразу после четвертого курса. Когда проходил кастинг, мне было 22 года, и я понимал, что я не могу претендовать ни на роль Дона, ни на роль Космо в силу возраста, потому что выгляжу, как мальчик. Но я знал, что в ансамбле есть роль учителя по речи, у которого большая сцена и танец с главными героями. Это одна из самых ярких ролей в ансамбле, и я ходил на кастинг с мыслью «как здорово было бы получить эту роль». Звезды сошлись так, что именно я ее и получил, и восемь раз в неделю мне доводилось играть учителя по речи. Режиссер (Кэмерон Уэнн. – Прим. автора) был достаточно лояльный, и в процессе репетиций он давал некоторую свободу. Я горжусь тем, что создавал эту роль с самого начала, и тем, что играл ее в таком режиме.

– Расскажите, как вы познакомились?

Максим: Мы познакомились на проекте «Золушка». Правда, так получилось, что во время кастинга я Аню вообще не видел.

Анна: Я вообще как мышь на кастингах.

Максим: Когда мы пришли на сбор труппы и начались репетиции, нас представили друг другу. Я знал практически всех, а Аня была новенькая. Я сразу обратил на нее внимание и подумал (задумчиво): «Неплохая девчонка…» В момент разучивания музыкальных партий всех рассаживают по голосам: с одной стороны мальчики, с другой девочки. И так получилось, что я сидел у мальчиков самый крайний слева, а Аню посадили у девочек самой крайней справа. Мы сидели рядышком. Это было на второй день. И я помню свою мысль: «О, нет! Только не это!»  На тот момент я уже понял, что она мне нравится, и подумал, что это может меня отвлекать, ведь мне нужно сконцентрироваться, сосредоточиться изучении материала. Я решил, что мне не нужно общаться с Аней, лучше держаться от нее в стороне. Такое отстранение продлилось полгода. Мы не общались вообще.

К тому времени уже начались спектакли…

Максим: Да, уже начались спектакли, у нас с Аней было место в спектакле, где мы вместе танцевали.

Аня: Их было два!

Максим: Но мы только здоровались и прощались, больше общения не было. Аня вводилась на Золушку, я знал, что это очень сложно, требует много времени и концентрации, и сейчас не нужно ее трогать. Второго января прошла премьера, и в какой-то момент у меня в голове дзынькнул звоночек.

Анна: Сейчас можно! (Смеется.)

Максим: «Что я делаю?» — подумал я. Я никак не общаюсь с девушкой, которая мне невероятно нравится, и просто упускаю этот момент. Я должен хотя бы попробовать с ней поговорить. Тогда как раз вышел фильм «Ла-Ла Ленд», а я еще за год до премьеры знал, что пойду его смотреть, потому что я невероятный мюзикломан. Но одному идти было скучно, и я предложил: «Аня, может быть, сходим в кино?» Она отказалась. Я предложил другой день, но она сказала, что в другой день тоже не может. Я подумал: «Ну ладно, не хочешь, как хочешь». И вдруг накануне Аня мне пишет: «У меня отменились дела, я могу пойти в кино». Значит судьба! Мы сходили в кино, начали общаться, закрутились отношения — и сейчас у нас даже есть собака! (дружный смех)

Анна: Всему виной зима, могу вам сказать! Было очень холодно, мы не могли долго гулять, приходилось постоянно куда-то заходить, греться… Однажды мы провели в кафе с 10 вечера до 6 утра, за одним столиком, выпив всего по одной кружке кофе! Но с моей стороны немножко все было по-другому.

– А как было с вашей стороны?  

Я пришла в новый коллектив и смотрела на все, как испуганный кролик. Меня посадили в гримерку с девочками, которые друг друга знают, их было шесть, я единственная чужая. Я ни с кем практически не могла найти контакт, потому что мне все время казалось, что никто нарочно не хочет со мной общаться. Возможно, это просто страх нового коллектива, потому что потом мы все прекрасно общались. На Максима я вообще не смотрела. Просто знала, что есть какой-то мальчик. Я поняла, что Максим самый молоденький из всех после меня. Но мне было немного все равно. В какой-то момент в труппе нас все начали сводить. Не знаю почему, мы же даже не общались! Но все кто не лень подходили ко мне и говорили: «А что вы с Максимом не дружите? Мне кажется, вы были бы хороший парой…» Это невероятно раздражало и еще больше отталкивало меня от Максима. Потом начали думать, что я морочу Максиму голову, что я на самом деле с ним флиртую, а я ни с кем не флиртовала! Собственно, почему я и согласилась в тот день на кино — я проводила время со своей коллегой и подругой Катей, и она уговорила меня встретиться с Максимом.

– Ну а в какой момент вы поняли, что это тот самый человек, посмотрели на него другими глазами?

Однажды, только выйдя из кафе, мы очень сильно замерзли. Был жуткий холод, и Максим предложил: «Давай зайдем ко мне, что нам по кафешкам ходить». У нас были настолько доверительные отношения, что у меня и в мыслях не было ничего дурного, я знала, что Максим — человек, который не сделает ничего просто так, зря. Я всегда Максиму говорю, что он человек очень правильный. Мы пошли к нему домой, и я увидела эту квартиру. Я представляла себе берлогу холостяка: носки разбросанные, кружки грязные. Здесь же была кристальная чистота: ни одного носочка, ни одной грязной ложечки не лежало, все было чисто и аккуратно. Я подумала: «Что за человек такой…»

– То есть любовью к порядку подкупил?

Не совсем. Я подумала, что он очень самостоятельный. Мне всегда хотелось, чтобы со мной рядом был мужчина, с которым как за каменной стеной… Мы все этого хотим! Я поняла, что он именно тот человек, который может собраться в любую секунду и сделать так, как будет нужно. Мужчина, который сможет решить любую проблему. И я не ошиблась. Этот человек никогда не впадает в панику, у него всегда все на месте, он всегда готов помочь. Максим – это моя каменная стена. С ним я могу чувствовать себя маленькой и беззащитной. И мне это нравится. (Смеется.)

– Тот факт, что вы оба из одной профессии, как-то помогает или усложняет совместную жизнь? Вы играли в одном мюзикле, вместе на работе, вместе после работы, не устаете друг от друга?

Анна: Говорят, что творческим людям  сложно вместе жить, потому что они очень вспыльчивые, эмоциональные, экспрессивные. Но мы разные, на нас не распространяется это правило. Я яркий представитель актрисы, у меня действительно все всегда на взрыв. А Максим собранный. Мне нисколько не мешает, что мы из одной профессии, потому что у нас два абсолютно разных характера.

Максим: То, что мы оба актеры, нам даже помогает. Часто, если у Ани кастинг, она просит меня почитать с ней роль, мы вместе ее разбираем. Я тоже прошу ее помочь мне. Из минусов — мы должны иногда ходить на одни и те же кастинги, и бывает, что мы получаем неодинаковый результат. Так случилось с «Привидением»: я попал в мюзикл, а Аня нет. Для нас это был сложный период.

Анна: Так у нас появилась собака, собственно. Потому что у меня была депрессия.

Максим: Я понимал, что Ане было очень тяжело. С другой стороны, мне нужно было самому чуть-чуть порадоваться за себя, ведь я прошел сложный кастинг. В итоге мы все это прошли и нашли определённый баланс. Но такие моменты, конечно, очень сложные. Сейчас мы работаем в разных проектах, и в творческом плане у нас все отлично.

Анна: Я не представляю, как жить с человеком, не имеющим отношения к нашей профессии. У меня даже друзей нет, которые были бы архитекторами или экономистами. В этой профессии нужно уметь понимать друг друга, и мне кажется, что человек, не имеющий отношения к театру, литературе или кино, не сможет понять очень многого. Если человек отвлеченный от этого, ему будет сложно жить с человеком творческим.

– Будет сложно понимать переживания, которые захватывают партнера?

Да, потому что нас действительно могут иногда расстраивать такие вещи, что покажутся абсурдными обычному человеку

– Например?

Проигрыши кастингов иногда очень сильно ударяют по тебе, хотя ты ничего не приобрел и ничего особенно и не потерял, завтра будет другой кастинг. Но иногда ты настолько вкладываешься, что тебе сложно с этим расстаться. Или когда ты как сумасшедший начинаешь разучивать песню и ходишь, поешь, поешь… Мне кажется, что если бы рядом со мной жил человек-технарь, он бы подумал, что я больная! Вообще мы иногда делаем вещи, которые выглядят как ненормальные. Во время кастинга в «Broadway Dreams» (американская некоммерческая организация The Broadway Dreams Foundation, открывающая новые таланты для музыкального театра. – Прим. автора) и «Привидение» мы с Максимом по ночам учили танцы. Не каждый бы это выдержал.

– Традиционно считается, что главная роль в паре должна принадлежать мужчине. Согласны ли вы с таким утверждением? Готовы уступать главную роль Максиму?

(С воодушевлением): Мне и нравится, и я согласна, что у мужчины должна быть главная роль в доме! (Смеются.) Так бывает не во всех семьях: я росла в семье, где мама была главная, но это не сказалось на мне. Я привыкла доверять Максиму все. И скорее я его помощник, чем он мой. Он делает не только всю мужскую работу, но и многие компьютерные дела: купить билеты, заполнить анкеты, я уж не говорю про оплату коммунальных услуг! Я считаю, что это правильно и так должно быть —  мужчина в доме главный. Мы об этом никогда не говорили, но мне кажется, что это понятно. У нас даже собака главного в доме выбрала, меня она вообще не признает. Максим для нее вожак.

– Максим, а вы согласны с таким положением вещей? Сейчас порой гендерные роли смазаны, женщины строят карьеру, а мужчины дома…

Я согласен с тем, что мужчина должен иметь какой-то вес, обязанности и в семье, и на работе, обеспечивать, защищать. Но, несмотря на всю видимость того, что мужчина главный, он не может быть просто главным для своей женщины. Женщина — неотъемлемое его дополнение. Я знаю, чего хочу в жизни, и стремлюсь к своей цели. Но иногда бывают такие моменты, когда меня нужно поддержать, словом или делом, или дать какой-то пинок. Аня может в нужный момент направить, успокоить, поговорить. Очень важно существовать в тандеме.

– Существует мнение, что в паре, где творческие люди одной профессии, есть определенные препятствия — может возникнуть зависть и соперничество. А ведь дома хочется не соперничества, а тепла и понимания. А что вы по этому поводу думаете? Есть такое препятствие или оно надуманное?

Анна: Мы не соперники друг другу.

Максим: Нет, конечно же, нет.

Анна: У Максима вообще нет такого качества, как зависть. Это первый человек в моей жизни, который никогда никому не завидует. Меня это даже немного раздражает!

Максим: Оно есть, но я могу его контролировать.

Анна: А я не могу. Если я чувствую зависть, что кто-то добился того, о чем мечтала я, мне это чувство очень сложно в себе подавить. Я об этом думаю, переживаю. Иногда говорю: «Максим, представь, что ты всю жизнь копил на Ламборджини, а вдруг твой друг случайно ее выиграл. Ты не будешь ему завидовать?» Нет, говорит, я за него порадуюсь. Я не понимаю, как это так! А он действительно умеет радоваться. Поэтому я для него точно не соперник. Он всегда умеет и готов радоваться за мои успехи, я в этом уверена. Я же иногда переживаю, что он резко взлетит, а я упаду. Мне страшно, что это может испортить наши отношения. Это не совсем чувство соперничества, это происходит из-за того, что мы артисты.

Максим: Я думаю, многие творческие пары сталкиваются с этим. Трудно сделать так, чтобы в паре оба человека шли в творческом плане вровень. У кого-то могут быть взлеты, у кого-то падения, но на то мы и пара, тандем, чтобы друг друга поддерживать. Наша профессия не мгновенная, она очень длительная, возможны моменты, когда один человек остался без работы, а другой работает в очень хорошем проекте, и все может поменяться в одну секунду. Нужно уметь находить компромисс.

Анна: Когда мы приходим домой с работы, мы приносим с собой энергетику, мысли, которые отражаются на нас и на наших стенах. У нас все изменилось, когда я не попала в «Привидение». Это был как раз такой момент. У меня не было чувство зависти или соперничество, я была искренне рада за Максима, и понимала, что замечательно, что он там. Кстати, Максим вообще не радовался. Я говорила: «Максим, порадуйся, это же замечательно!» Но его настолько угнетало, что я в депрессивном состоянии, что это разрушало нашу домашнюю атмосферу. В этом действительно есть сложность.

Максим: Просто нужно к этому относиться чуть мудрее. Это был наш первый подобный опыт. Я думаю, что в будущем мы научимся как-то с этим справляться.

– Вы вместе уже больше года. Существует распространенное клише, что отношения в актерской среде не длятся долго. Это предубеждение?

Максим: Я не знаю. Я с таким еще не сталкивался. Думаю, все зависит от людей. Не знаю, почему именно в актерской профессии должны не длиться долго отношения. Мне кажется, мы такие же обычные люди.

Анна: Максим умеет отделять артистическую жизнь от домашней. Все мы привыкли считать, что мы лидеры. Все идут в актерскую профессию, потому что считают: «Я — лидер, я могу». Именно поэтому в институте на первом курсе творится такой ужас, никто ни с кем не дружит — потому что каждый пришел со своим Я.  Максим умеет это Я убирать, когда приходит домой, мы общаемся как нормальные, обыкновенные люди. Есть же прекрасные примеры: Анджелина Джоли и Брэд Питт, они очень долго были вместе. Наташа Быстрова и Дмитрий Ермак живут вместе, между прочим, тоже вместе работали, и все у них прекрасно.

Максим: Дело в человеке. Я встретил Аню и через какое-то время понял, что это мой человек, мне с ней легко общаться, она мне нравится как девушка, я до сих пор понимаю, что это мой человек, и любые проблемы и радости мы разделяем вместе. Когда вы говорите, что отношения могут быть недолгими, это бывает понятно, уже когда начинаешь общаться с человеком. Если у тебя возникают какие-то недопонимания, препятствия, то в какой-то момент все прекращается. Сейчас я не вижу никаких проблем.

– Недавно прошли новогодние праздники. Как вы празднуете Новый год?

Максим: Это был наш первый совместный Новый год.  

Анна: Мы отпраздновали его по всем классическим канонам, приехала вся семья Максима — старший брат с девушкой, младшая сестра, мама, папа. Я была с ними незнакома, они живут далеко. У нас был самый настоящий новогодний семейный вечер, мы вместе с его сестрой готовили ужин. Я впервые так переживала за Новый год, потому что я не знала, как все пройдет. Максим в этот вечер работал, пришел домой поздно, поэтому я была с ними одна. Но все прошло хорошо, мы действительно прекрасно отметили Новый год, очень спокойно, по-доброму, душевно.

Максим: Правда у нас была еще вторая часть Нового года.

Анна: Мы с Максимом долго думали, как же сделать так, чтобы в какой-то момент отделиться ото всех и провести хотя бы маленькую часть Нового года вдвоем. Мы пошли в прекрасное кафе 32/05 в Парке Эрмитаж, театральное место, где собирается творческая интеллигенция. У них была новогодняя вечеринка.

Максим: Обычно все мои Новые года в Москве были достаточно скучными, либо я работал в новый год, у артистов самый большой заработок в новогоднюю ночь…

Анна: Можно поработать так, что потом не работать весь год.

Максим: …либо проводил Новый год с друзьями, где скучно, и все ложатся спать. Именно этот Новый год стал классическим, своеобразной квинтэссенцией, мы и с семьей провели время, и с Аней повеселились вдвоем, потанцевали. Было очень хорошо.

– А какие подарки друг другу делаете?

Анна: О, это было смешно! Это отдельная тема нашего Нового года. После того, как за новогодним столом все друг друга поздравили, остались только наши с Максимом подарки. Оказалось, что мы спрятали их в одном месте, но не заметили этого.

Максим: Надо начать историю с того, что обычно празднуется Новый год, и когда первого все просыпаются, под елкой лежат подарки. В моей семье были такие традиции. Но у Ани есть такое качество: она не может терпеть. Она сразу сказала: «Как только прозвучат куранты, мы выпьем шампанское — сразу дарим подарки!» (Смеются.) Я говорю: «Аня, так не делается обычно».

Анна: Ну, у меня так всегда было! (Смеются.)

Максим: У Ани так не только в Новый год. Если она знает про подарок, это у нее главное в голове. «Давай подарок, давай подарок!» (Смеются.) Поэтому мы решили, что будем дарить подарки сразу после курантов.

Анна: Максим спрашивает:  «Где твой подарок?» Я говорю: «В шкафу». «Как в шкафу? У меня тоже в шкафу!» Квартира небольшая, прятать особо негде: либо балкон, либо шкаф. И мы оба полезли в шкаф. Я смотрю, у него круглая коробка, а у меня прямоугольная. И Максим начинает кричать: «Черт, ты мне подарила то же самое! Точно тебе говорю, это то же самое! Невероятно, мы дарим друг другу то же самое!» А я уверена, что не то же самое. И мы долго смеялись, не могли друг другу отдать эти подарки, в итоге обменялись. Максим забирает мою коробку и снова говорит: «Я точно уверен, что это то же самое, там даже вес совпадает.» Я открываю коробку, а там — IPad последнего поколения! «Максим, ты совсем с ума сошел!» А я-то знаю, что я ему вовсе не IPad подарила… Думаю, черт. Я Максиму подарила новые зимние «найки» — кроссовки. Он сыграл так, как будто бы ему понравилось. Но я сказала, что он выиграл в этом году.

Максим: Мне очень понравился подарок.

Анна: Конечно, я шучу. Вот так было забавно. Теперь айпадом пользуемся оба.  

– Аня, вы воплотили роль Карэн в постановке «Жизнь как шоу» в рамках Broadway Dreams. А как вы сами воспринимаете эту фразу? По-вашему, жизнь актрисы — это шоу?

Жизнь в принципе это шоу, мне кажется. Только вчера об этом думала, что в жизни бывают невероятные совпадения, и случаются настоящие чудеса. В моей жизни были такие чудеса, и я убеждена, что это какая-то большая… я боюсь слова «игра»… но это что-то большое, задуманное кем-то. Я не очень верю в судьбу, потому что знаю, что можно изменить ход событий. Но что-то, наверное, неподвластно нам, и те случайности, которые происходят, неслучайны. Я согласна, что жизнь – как шоу, но в хорошем смысле.

– А с тем, что публичность – это часть актерской профессии, согласны? Для вас это скорее плюс или минус?

Анна: Да, актер публичная личность и должен думать о любых своих шагах наперед. Это правда. У меня был педагог в институте, режиссер, она всегда нас учила тому, что нужно выглядеть хорошо, на какой бы ты ни шел кастинг. Не потому что тебя могут взять или не взять, а потому что ты обязан выглядеть хорошо, ты обязан думать о том, что ты говоришь, потому что это в любой момент может всплыть. Это сейчас возможно, ты не такая большая звезда, и даже не важно, какой у тебя рейтинг, ты в принципе в первую очередь интеллигентный человек, потому что театральный институт воспитывает в первую очередь человека. И ты не можешь ударит в грязь лицом, ты не можешь вести себя аморально. Да, естественно, актер — это публичный человек. Он должен думать об этом.  

– Актерская профессия подразумевает нестабильность. Сегодня есть роли, предложения, завтра — тишина.

Анна: Это правда. Что касаемо меня, я сильно переживала по поводу «Привидения», не знала, что делать дальше, потому что запасного плана у меня не было. Максим каждый день уходил на репетиции «Привидения», я закрывала за ним дверь и оставалась одна. Это был момент отчаяния, я впервые с ним столкнулась и поняла — вот он, минус моей профессии. Ты просто сидишь и ждешь, ждешь какой-то кастинг. Я ходила на такую дурь, на кастинги таких ужасных проектов, я не даже знаю, где они сейчас. Я стояла в коридоре со странными людьми, ждала своей очереди и даже хотела пару раз уходить. Оказалось, что нужно было просто подождать. Меня утвердили в «Дом 19/07» (новаторский спектакль в иммерсивном формате на территории усадьбы Поливанова – Прим. автора), а потом и на главную роль в кино. Это была моя первая главная роль в кино (Анна сыграла в сериале «Сестры по наследству» режиссера Павла Тупика. – Прим. автора), для меня это был супер подъем. Я подумала: «Вот оно, я не зря не попала в “Привидение”!».  Я поняла, что нужно просто уметь ждать и не отчаиваться. В этой профессии есть издержки, но так приятно когда затем следует взлет — я так мечтала о роли в кино, и она появилась. Во всем есть весы.

Максим: Нестабильность, конечно, есть в нашей профессии. Это достаточно щепетильная тема. Нужно уметь существовать в этой нестабильности. На Бродвее актеры часто остаются без работы на некоторое время. Как правило, у них у всех есть какая-то вторая работа: они либо преподают танцы, вокал, актерское мастерство, либо занимаются чем-то принципиально другим, пишут книги, например. У актеров есть запасной вариант, индустрия их заточила под то, что они могут остаться без работы.

В России такая система не принята. Это связано с тем, что российскую театральную систему очень долго составлял репертуарный театр. Актеры привыкли, что они попадают в театр и работают там по 10-15-20 лет, у них стабильность, они получают зарплату, играют роли, и иногда их отпускают сниматься в кино. Сегодня с приходом коммерческого нерепертуарного театра актерам нужно подстраиваться. Я уверен, что многие, не попав в проект, находятся в растерянности, начинают искать какие-то халтуры: здесь потанцевал, там потанцевал, попадают в детские спектакли, маленькие проекты, начинают соваться везде, где только можно. А возможностей в творческом плане не очень много. Допустим, ты работал в каком-то мюзикле, ты очень хороший танцор, но ты не можешь пойти преподавать танцы, потому что тебе нужно образование, ты не можешь просто сказать: «Я работал в мюзикле, я могу вас научить танцам». На Бродвее, если человек работал в профессиональном спектакле, к нему уже есть доверие, как к профессионалу, и он может на этом выжить. У нас такой практики нет. В этом плане есть нестабильность.

– У вас тоже есть запасной вариант — вы занимаетесь созданием сайтов.

Максим: Да, эта работа появилась в межсезонье. Мне было интересно этим заниматься еще с 14 лет, просто в какой-то момент было некогда, потому что нужно было учиться, не было времени.

– Один из ваших последних проектов — создание сайта для телепередачи «Мечте навстречу», социального проекта, созданного для помощи детям в исполнении их мечты. А сами детей пока не планируете?

Максим: (Смеется.) Ну, у нас тут есть маленький ребеночек, но, правда, он в обличье собаки.

Анна: Но он настоящее дитя, правда! Мы воспитывали его и пытаемся до сих пор, он не самый послушный ребенок. Он очень смышленый, даже чересчур, знает, что можно, что нельзя, но он настолько игривый и немного своенравный, что требует очень много времени. Первые месяцы, когда у нас появилась собака, я ходила и говорила, что я никогда не заведу детей, потому что дети это еще сложнее, чем эта собака. Мы с ним общаемся как с сыночком, мы ему мама и папа, у нас такая игра в родителей. Мы даже переживаем, хорошие ли мы родители для него. Это первое наше животное, когда мы его взяли, ему было полтора месяца, он тогда еле бегал. Мы хотим, чтобы он был счастливым псом. Нас так часто нет дома, Максим тоже переживает, что собака одна дома. Он у нас тут чудит —  маленькое чудовище.

Максим: В данный момент мы, конечно, не планируем своих детей. Но никто не знает, нельзя загадывать. Сейчас мы еще очень молоды, Аня вообще только недавно выпустилась из института. У нас в приоритетах — понять, кто мы в профессии, где мы будем играть, как мы видим свое будущее, разобраться с собой немного.

Анна: Пока что слишком много мыслей о себе самом, о том кто я, что я и зачем. Ребенок должен появляться в семье, где его ждут и где для него все готово. Мы вообще к этому не готовы.

Интервью подготовила Ирина  Никифорова, фотосессию провела Екатерина Литвиненко.

Благодарим за помощь в проведении фотосессии  фотостудию Zoom-Room  , а так же волшебницу стилиста Светлану Синягину  за образ.

ФОТОАЛЬБОМ

 

Автор Admin | Posted in Интервью | Post a comment or leave a trackback: Trackback URL.

Tagged: , ,



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *